ОТКРЫТОЕ ПИСЬМО МАЙКЛУ АРЛЕНУ

Отделил реальность от истины -

реальность становится слепой,

а истина безумной.

Есть вещи, мистер, почитаемые во все времена — Бог, Родина, Мать. О них человеческое существо, если оно не исковеркано душой, не может говорить без религиозного трепета. Говоря об Армении без элементарного уважения, вы взяли на себя тяжкий грех.

Со страниц солидного американского журнала вы швырнули тяжелые камни презрения в адрес нашего народа. Считая себя “сыном народа, неспособного умереть с честью”, вы бесстрашно воскликнули: “Века презренного мученичества и неприглядного бегства... О Армения, о жалкий проситель” и так далее.

Именно так вы, армянин по рождению, выразились об армянстве. Ничего не скажешь: “Well roared lion” — славный львиный рык (цитата из Vакта “Сна в летнюю ночь” Шекспира.— Прим. перев.).

Хотел бы я, чтобы ваши истерические возгласы продиктовало вам униженное положение породившего вас народа. К несчастью,
это не “de profundis” (взывание “из бездны” — крылатое выражение из латинского перевода библейских псалмов. — Прим. перев.) патриота, не вспышка чувств при виде немощи армянства. Совершенно очевидна внутренняя суть этих строк — упражнения пера и не более. Вашим пером двигало уязвленное “Я”, а вовсе не судьба вашего народа. Признаюсь, если бы нацарапанные вами строчки — к слову,какое отношение к дурацкому любовному роману имеют строки об Армении и армянстве - если бы они появились в связи с каким-либо поражением нашего народа на политическом или военном поприще,со мной аплодировали бы вам тысячи других. Но сегодня ваши ославляющие строки вызывают только отвращение, ибо рождены не неутешительным положением армянства, а тем,что,говоря вашими же словами: “Молодой человек пришел с надеждой понравиться, а его подруга ушла с другим”.

Какой пошлый повод для нападок на собственный народ.

Итак, армянство — “беззубый старик”?

Омерзительная пропаганда самоуничижения в то самое время, когда мир продолжает веселиться, травя нас и попирая наши права. И эти опыты самооплевывания печатаются на родине Ллойд Джорджа, на родине Вильсона — там, где общественное мнение может сыграть немаловажную роль и способно повлиять на исход нашего дела.

Вы, конечно, знаете, что кардинал Ришелье имел привычку всего тремя словами объявлять свое решение на представленных ему докладах: vidi, legi, provabi (увидел, прочел, утвердил (лат.). — Прим. авт.). Ваши строчки, мистер, я увидел, прочел и почувствовал к ним отвращение. Извините за прямоту, но они вызовут отвращение у каждого настоящего армянина. Неужели не понятно — не стоит говорить о Родине, если нет уверенности, что от сказанного она не станет еще краше, желаннее, боготворимее? Stulte, stude! (“Да пойми ты, глупец” (лат.) Луций Анней Сенека “Отыквление божественного Клавдия”. — Прим. перев.)

В жизни народов удача и несчастье сменяют друг друга, как две руки некоей таинственной силы, закона, божества. Неужели романист Арлен в самом деле не знает, что прежде цепей и лохмотьев рабства наш народ был облачен в порфиру независимости и могущества? В дни величия, когда армии завоевателя Тиграна двигались на Аравию, Вавилон и далее, не один народ с ужасом произносил имя армян, и армянин смотрел на мир сверху вниз. Конечно же, малосведущий в истории своего народа мистер Арлен понятия не имеет, что за много веков до самого Бисмарка и бисмарков других народов, наш государственный муж сказал: “На высотах человеческого существования справедлив сильнейший” (приписывается Трдату Великому. — Прим. авт.).

Да, было время, когда Армения простиралась от моря до моря и далее, когда удача розовыми перстами венчала победоносное армянское чело. Но, увы, ничто не вечно под солнцем. Нация, стремительно взметнувшаяся ввысь, с грохотом низверглась. Ей суждено было постепенно терять свое могущество, пока в один прекрасный день она не почувствовала себя зависимой, а затем и под ярмом рабства, когда соседи начали “делить одежды” рода нашего.

В чем же причины? Пусть не беспокоится иноязычный мистер Арлен, по поводу причин у нас с ним нет особых разногласий. Да, Армения закончила самоубийством свое политическое существование. Ей нанес поражение демон междоусобиц и только во вторую очередь внешние враги. Она разрушила самое себя — по этому поводу найдутся и у меня гневные слова. Но к чему напрасно ворошить прошлое? Я признаю, что армянство не имеет морального права снять с себя вину за свои ужасные несчастия и политический развал в течение долгих веков. И хватит о давних временах.

Известно ли вам, что бессмертие народов обусловлено их вечно живым созидательным духом? Еще живы и будут жить Армянин и Армения, значит, армянство сохранило, в пределах возможного, свою творческую силу даже под игом восточного, самого жестокого варварства.

Несомненно, с утратой былого могущества армянский народ встал на путь наименьшего сопротивления. Более того, в отдельные исторические моменты армяне, подобно евреям, вынуждены были сознательно жертвовать собственным достоинством, дабы сохранить свое существование и спасти нетленные ценности. Однако справедливо и то, что ни один век Армянской Страны не прошел без восстаний народа с надеждой вернуть былое могущество. В последний раз — полвека назад — избранная часть нашей интеллигенции не только занялась перевоспитанием народа, но стала искупителем его прошлых грехов. Эти избранники,посвятившие свои силы делу освобождения, прекрасно сознавали, что вековое рабство ослабило в массах национальное самосознание. Однако они верили в возрождение народа, способное переродить его душу.

И звучали год за годом пророческие слова. Я есмь истина — истинное мировоззрение, внутриродовая мораль, религия свободы. Год за годом по всему Армянскому миру вширь и вглубь распространялся революционный призыв к пробуждению. Но, увы, печальная действительность дала о себе знать: чужеземное иго причинило армянской душе гораздо больший ущерб, чем нам казалось вначале. К радости наших противников, врагов самого нашего существования, с первых же лет армянского революционного движения зазвучали проповеди раздора — отражение рабской психологии определенных представителей народа. Разрушительные силы не желали понять — не желают и сегодня, — что враждовать с родным братом только по той причине,что он принадлежит не к твоей партии, означает ослабить мощь удара, обращенного против внешнего врага. Старый демон раскольничества под разными именами и обличьями исполнял ту же смертоубийственную задачу, что и наши противники, крайне осложняя дело национального возрождения. Внутренний враг вынуждал армянских революционеров вести постыдную междоусобную борьбу.

Видеть и чувствовать, как ослепленный армянин кует оружие против родного брата, облегчая задачу общего врага, — эту ужасную трагедию и сегодня переживает армянский патриот. И сегодня внутренняя судьба армянства еще более горька, чем судьба политическая. Ясно до физической боли, что сегодняшняя Армения для внешних сил — “дверь без замка”, что часть армянской интеллигенции, исповедующая эгоистическую мораль, продолжает плести черными нитями армянскую судьбу. Несомненно и другое: для покинувшей родину половины армянства, если она днем раньше не переродится духовно,остались считанные годы до того времени, когда трагизм постепенного умирания закончится духовным самоубийством. Армянский homo (человек (лат.). — Прим. перев.) превратится в homunculus'а (человечка (лат.). — Прим. перев.) и скончается в результате денационализации. Нет сомнения, что “синий геноцид” живущих на чужбине поставит под вопрос существование и второй половины армянства, которое еще цепляется за подошву Арарата.

Вот до какой степени скорбна и смертельно трагична участь армянства, мистер Арлен. И это объяснимо: история всегда наказывает сыновей за давние грехи отцов.

Что же делать? Как вы желали бы откорректировать армянскую психологию, изменив тем самым нашу общую судьбу, чтобы народ перестал цепляться за пяту истории?

Своими известными строками, каждая буква которых легкомысленно источает презрение? Какая наивность! Бранью не вылечить больного. Или вы забыли мудрые слова англосаксонского писателя: “Иногда, нанося удары по дьяволу, мы раним и божественное начало в человеке”?

Неужели вы не в состоянии понять, что упражнения вашего пера глубоко ранили святую армянскую сущность в армянстве?

Вы, мистер, говорите об Армении с таким высокомерием, будто свершили двенадцать подвигов Геракла для своего народа. Вы говорите, как наделенный полномочиями судить, и выглядите смешным, поскольку ничем не пожертвовали, никогда не страдали за народ, который называете моральным банкротом. Вам непростительно не знать,что обличать теневые стороны своего народа имеют право и обязанность лишь те, кто видит, понимает и любит свой народ в величии и немощи, в его всеобъемлющей трагедии.

Дабы пристыдить ваше перо, давайте вспомним исполненных скорби предводителей Израиля.

“Сердце пророка сжимается от боли, его уста полны обличений. Он простирает десницу, указуя на грядущее зло, он страдает за свой народ и любит его, потому и обрушивается на него”.

Вот Исайя угрожает своему народу и стране гневом Иеговы: “И зарастут дворцы Израиля колючими растениями,твердыни его - крапивою и репейником; и станет он жилищем шакалов... Там угнездится коварный змей... Там коршуны будут собираться один к другому...” (Исаия 34:13,15 — здесь и далее прим. перев.)

Почему? “Потому что, — добавляет пророк-стихотворец, — серебро твое стало изгарью, вино твое испорчено водою” (Исайя 1:22).

Так возвышает голос непревзойденный поэт и грозит новыми бедами, потому что Израиль начал воскурять фимиам суетному.

Но вот после тяжких ударов скорбящее сердце пророка призывает с любовью: “Восстань, восстань, облекись в силу твою, Сион! Облекись в одежды величия твоего” (Исайя 52:1); “Кирпичи пали, построим из тесаного камня” (Исайя 9:10).

Вот каков преданный народу вождь. Он не только обличает, но и дает надежду, не только проклинает, но и ободряет.

Вот трагический голос еврейства Иеремия: “Разинули на нас пасть все враги наши” (Плач Иеремии 3:46), — корчится пророк от боли и стыда. Он плачет и грозит, так как “пал венец славы” с головы его народа.

“Отцы наши грешили: их уже нет, а мы несем наказание за беззаконие их” (Плач Иеремии 5:7).

“И чудовища подают сосцы и кормят своих детенышей, а дщерь народа моего стала жестока подобно страусам в пустыне. Язык грудного младенца прилипает к гортани его от жажды; дети просят хлеба, и никто не подает им... Воспитанные на багрянице, жмутся к навозу... Умерщвленные мечом счастливее умерщвленных голодом” (Плач Иеремии 4:3-9).

Горше горького слово пророка — выражение народного стыда и горя.

Но его призвание не только оплакивать, и он, вдохновленный Иеговой, пытается вновь вооружить еврейство мечтами о Палестине. “Истреблю все народы, среди которых рассеял тебя, а тебя не истреблю” (Иеремия 30:11).

Вот до какой степени исповедовали духовные предводители Израиля религию патриотизма. Такими же они предстали и в недавнем прошлом: избранная часть интеллигенции — политический мыслитель, литератор, ученый и прочие.

“Я живу на крайнем западе, но сердце мое на востоке”, — восклицает израильский Агаронян — Иегуда Галеви.

А Бялик? Нужно любить родину, как они, чтобы построить будущий Сион.

И еще Пасманик, как и вы не знающий родного языка, которому национальное исповедание продиктовало горделивые слова: “Мир притесняет нас в отместку за наше прошлое величие”.

Вот и сегодняшние предводители Израиля: Вейцман, Соколов, Артур Хандтке, Варбург, Якобсон и другие — духовные вожди международного сионизма, за чьими спинами всегда стояли известные всему миру миллиардеры — Штраусы, Варбурги, Рот
- 54 - - 55
шильды и другие. В 1919 году на страницах “Judische Rundschau” руководители сионизма обращались к державам Антанты: “Хотите вы того или нет, мы будем в Палестине. Вы можете ускорить или замедлить наш приход. Но лучше помогите нам, чтобы наша созидательная сила не превратилась в разрушительную, способную потрясти мир”. Эта угроза интеллигентов была сделана от имени деловых кругов, которые добились от Бальфура его известной декларации.

Через год, на Лондонском еврейском конгрессе Макс Нордау, пишущий, как и вы, мистер Арлен, на чужом языке, воскликнул в патриотическом опьянении: “ Le jour de glorie est arrive ! (“Настал день славы!” (фр.). — Прим. перев.) Восстань, восстань, Сион!”. Известно ли вам, что еще вчера великие нации пытались присвоить гений знаменитого Эйнштейна? Германская печать утверждала, что он немецкий еврей, французская доказывала, что французский, испанская — испанский. Великий ученый положил конец беспредметному спору, с талмудической гордостью объявив себя прежде всего евреем.

Несколькими днями раньше газеты писали о титане науки: “Эйнштейн в синагоге”.

...Было время, когда Ювенал говорил с усмешкой: “Все богатство Израиля — пучок травы и пустой короб”. А Марцелл злорадствовал: “Еврей или просит подаяния, или продает спички”. Шли века. Разбросанный от полюса до полюса Земли великий скиталец существовал в щелях других обществ,веками подставляя грудь враждебным ударам нееврейского человечества, но не отрекся от своего престола. Он остался народом с царственной душой. Он — народ догм и Мессианской Надежды — жил в лоне других народов, как гость и враг. И молча повторял человечеству: “Не уступлю вам ни йоты в своем понимании Бога, Мироздания и Человека”.

Так жило еврейство, пока в один прекрасный день не распространило свою власть над большей частью мира.

Оно победило, ибо национальное чувство для него – высочайшая ценность, выразителем которого является его элита. Оно победило, ибо стремление к личному счастью является для него долгом, однако с условием служить благу Израиля. Похвально и честолюбие, если только оно во славу Израиля. Справедливы жажда обогащения, богатство, но не как конечная цель, а как средство для продвижения дела Израиля и распространения его влияния. Именно это и стало причиной сегодняшней несокрушимой силы еврейства — союза золота и разума в его лоне. Итак, только этому народу удалось свое великое несчастье —вековечное рассеяние по всему свету — превратить, будто алхимическим способом, в благословение. Сегодня этот народ стал обладателем такого могущества — золота, авторитета, силы, — о котором он мог только мечтать даже в независимом еврейском государстве, некогда разрушенном императором Титом.

В чем же секрет? Он кроется в том неиссякаемом культе Сиона, которым и во имя которого жил и живет род Авраама. Пламенное вожделение родины не только сохранило еврея на чужбине евреем, но и сделало еврейство, в конце концов, самой богатой, мудрой и революционной частью человечества.

Ныне в колесницу его славы впряглись большевизм и франкмасонство, международные биржи и банки, а также значительная часть мировой прессы. Затаивший месть народ не удовольствовался своей победой. Швырнув две-три новомодные идеи человечеству, вечно испытывающему духовный голод, он разжег в народах кровавое пламя классовой борьбы и, став обладателем 3/4 мирового золотого запаса, угрожает миру призраком новых войн и социальных революций. Вот так вековечному мученику суждено было стать мучителем народов. Всегда верный себе, он и в мучительстве проявил гениальность.

Он мстит за века бессилия и унижений.

И имеет на это право.

Неужели и теперь не ясен ответ на ваш вопрос, каким образом “евреи добились всемирного господства”?

А армянство, которое вы хотели бы видеть умершим “вместе с Ниневией, Кархемишем и Вавилоном”, увы, все еще продолжает оставаться “изгнанником Творения”. Иначе и быть не могло. И знаете почему? Буквально несколько слов в качестве ответа. В течение всей нашей истории — задумайтесь над этим — богач-армянин не стал братом армянскому интеллигенту и не попытался сблизиться с силами, играющими судьбами народов. Одного лишь богатства измирских армян хватило бы, чтобы купить всю Армению. Ничтожнейшей части этого несметного богатства, которое кемалисты развеяли по ветру, хватило бы на то, чтобы мы, подобно евреям, купили не только сострадание, но армянофильство трех четвертей человечества. Да будет проклята религия собственного благополучия — источник всех прошлых и нынешних бедствий нашего народа!

Армянин с золотой мошной не встал за спиной интеллигента с золотым пером, укоротив его язык, лишив его слова весомости на международных форумах. И случилось то, что должно было случиться. Вдумайтесь, господин писатель, если у вас есть сердце, и вы — уверен — вместо обвинений в адрес своего народа осудите преступное умонастроение тех армян, которые преклоняются перед всем иностранным, тех горе-богачей, которые отдаляются душой от жизни народа в той мере, в какой им улыбается судьба.

Разве не ясно, почему именно армянство обречено было оказаться проигравшей частью человечества?

Воистину убогой оказалась бы история народов, если бы их вожди время от времени не приподнимали могильный камень прошлого, вынося на свет пороки и ошибки своих соплеменников.

Порой армянский народ становился заложником своих слабостей и действовал себе в ущерб, давая повод кормчим его корабля со справедливым гневом бичевать темные стороны его психологии.

О, эти вожди, подобные ветхозаветным пророкам, чье сердце, освященное родовой моралью, сжималось от каждой народной боли и ликовало от каждого общеармянского успеха! Они, священные сосуды народного духа, часто ощущали не только право, но и обязанность бросить в лицо армянству: “Ты должно кое-что истребить в своей сущности, если хочешь жить как нация”.

Вот святейший Саак, воодушевленный святым негодованием: “Не могу быть пастырем народа, предательски и вероломно выдающего на смерть своего повелителя” (см. у Лазаря Парбеци. — Прим. авт.).

Вот отец армянской истории Хоренаци: “Наставники, присвоившие свой сан, а не призванные Богом, избранные при помощи злата, но не Святым Духом... Ученики нерадивые в учении и скорые на поучения ... Воины робкие, хвастливые, похитители, собратья разбойников... Начальники мятежные, скаредные, сквернолюбцы... Судьи бесчеловечные, взяточники, не чтущие закон... Все утратили любовь и стыд”.

Вот наш Айрик — весь любовь и печаль: “Неужели ты, армянский народ, так опошлился на этой земле?”

Следом Агаронян, властитель и слава нашей новой литературы, чье сердце, как цветок подсолнуха, всегда ищет солнца — солнца Араратской долины.

Страдалец за армянство, чей духовный горизонт всегда заполнен высоким образом истерзанной родины.

Трибун-златоуст армянства, чья душа впитала из армянской истории все красивое, возвышенное и героическое. Потому насколько силен его патриотизм, настолько яростен праведный гнев, исходящий из любящего сердца.

Он наделен духовными молниями слова, он умеет поражать все, что слабо и уродливо в жизни нашего народа, неспособно на преданность и бесславно, противоречиво и ядовито. Поражать всех, кто поклоняется только земному, кто приносит унижение и проклятия нашей истории.

Подобно библейским пророкам, он умеет проклинать, но с присущей ему великой любовью умеет и увенчать лавровым венком.

Его скорбный гений обессмертил армянского мстителя, бесстрашного перед лицом смерти.

Он воспел сынов Армении, способных исповедовать свободу, готовых сознательно проливать за нее кровь.

Благословил и восславил смерть героев.

Пророчествовал о грядущем и трижды возвестил о последних борениях армянства.

Огненными словами он разжег в сердцах двух поколений жажду обретения силы, любовь к титанической борьбе и самопожертвованию.

И сумел вдохнуть веру, что Армянская Страна — не только желанные охотничьи угодья для соседей-волков или удобное место для рытья жалких могил, но и земля, подходящая для возведения храмов независимости и славы.

Так жил и творил армянский литератор, накрепко связав свою судьбу с судьбой своего народа.

Вот почему каждый раз, листая патриотические произведения Агароняна, армянин мысленно хочет поцеловать его перо, вдохновленное национальной моралью. Вот почему сегодня он подобно Мицкевичу может сказать про себя: “Я и Армения — одно целое”.

* * *

Только таким путем, мистер Арлен, приобретается право стать обвинителем и судьей дурных сторон психологии своего народа.

Прежде чем критиковать армянство, надо иметь мужество жить с его обремененной совестью, иметь храбрость спуститься в глу
бины этой совести, снова и снова переживая ее славу и позор — необъятную трагедию народа.

Прежде чем осуждать, надо распять себя на его Голгофе. Но для этого нужны безграничная любовь и способность к самопожертвованию. В противном случае осуждающий не страдает — тогда он всего лишь вульгарно злобствует. Презрительный взгляд склонен видеть скорее недостатки, нежели достоинства. Чтобы безошибочно видеть и справедливо свидетельствовать, нужно иметь большую любовь. У вас, к несчастью, не хватает любви, а значит, отсутствует как моральное право судить, так и способность психологического проникновения в суть вещей.

Известна ли вам судьба армянского писателя — жить и творить впроголодь и умереть в лишениях? Известно ли это вам, поамерикански умному человеку, дезертировавшему подальше от жизни своего народа?

Разве справедливо, чтобы личность, не признающая национальной морали, согласно которой гений и грузчик одного народа являются родными братьями, в праздном желании что-то прибавить к венку своей “известности” представляла в иностранной прессе свой народ живым мертвецом?

Дезертир в роли судьи?

Согласен, что жалок народ без Отечества, но разве не отвратительней во сто крат человек, лишенный всякого чувства Родины, всякого почитания ее?

Вы имели “мудрость” не обмакнуть свое перо в море армянской Крови и Слез, но не имели сердца хотя бы раз произнести: “Братья,будем армянами”. Вы вольны превращать свой талант в звонкую монету и спокойное существование, вольны своими прихотливыми романами возбуждать страсти читателей Старого и Нового Света. Говоря кратко, разрешите вернуть обратно использованные вами в адрес армянства слова, — продолжайте “покуртизански” обслуживать иностранную литературу, но не позорьте свой род перед другими народами.

Разве вам непонятно, что теперь, когда чужбина ощерила зубы на изгнанника- армянина, ваши строки способны оправдать и подпитать презрение других народов к имени и делу армян?

Разве вам непонятно, что ваши строчки могут толкнуть на путь самоуничижения армян, приютившихся на чужих берегах — армян, которые и без того,по понятным причинам, вынуждены платить тяжелую дань национальному вырождению?

В конце концов, зачем вам нужно подрывать веру армян в будущее?

Благородно ли на языке улицы говорить о горстке народа, ведущего неравную борьбу с небытием во имя справедливости?

Зачем вы хотите ускорить смерть его надежд, которая станет его окончательной смертью? Вы армянин по происхождению, можно было ожидать, что и вы, подобно рыцарям пера иных народов, годами служивших нашему делу, ободрите словом художника изгнанников-армян. И вдруг вместо ожидаемого братского слова тяжелые камни презрения.

Грешно!

Вы писатель, вдобавок армянин по рождению — и вместо плевка в лицо человечеству, наживающемуся на неслыханных бедствиях нашего народа, вы обрушиваетесь на самих жертв. Позор. Разве в этом призвание писателя? Разве талант дается для проституции, для обращения его в богатство и благополучие?

* * *

Я показал вам, мистер, как говорят для народа, о народе и от имени народа.

Показал великих состраданием и преданностью еврейских и армянских предводителей, которые не отличались олимпийским спокойствием, на фоне которых вы выглядите таким холодным и бессердечным. Они считали великим того, кто был прежде всего великим сыном своего народа, а уже потом — всего человечества.

А чему и кому служит отпущенный вам талант? Малодушный, как вы могли повернуться спиной к Голгофе своего народа? Почему не захотели, подобно еврейским писателям, не знающим родного языка, стать прежде всего талантливым сыном своего народа? Трудно? Тяжел крест армянского слова? Согласен. Разве истинное величие не в том, чтобы нести этот крест с любовью?

Однако зачем мне питать вас духовно, когда армянство стало для вас “докучной обузой”? Разве вы не начали уже стыдиться своего происхождения? Правда ведь? Значит, то, что вы нацарапали об Армении, не плод литературного кокетства?

В таком случае разрешите мне еще раз выразить отвращение к вашему художественному таланту, не помнящему родства, таланту, который не удостоился преклониться перед Мукой, Надеждой и Героическим Величием армянства. Мы верим: после Голгофы настанет Воскресение. И вера наша праведна.

Мы предчувствуем великое будущее Родины - Армении и с трепетом преклоняем колени перед этим божественным видением.

Мы предвкушаем ее грядущее счастье. И семижды горды тем, что мы армяне.

(“Нор Аракс”, София, 1930 год)